Большинство наших читателей знакомы с творчеством Марии Семеновой, если сами не читали, то хотя бы слышали о «матери русской фэнтези». Для нас, любителей животных, она особенно интересна – ведь один из самых известных и популярных ее героев – Волкодав, последний из рода Серых Псов, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Хотя история, рассказанная автором, не происходит конкретно в русской древности.
Мир Волкодава – это особое пространство, как выразилась сама Мария Семенова, «квазиславянский, квазикельтский, квазигерманский мифологический мир».
«Волкодав» стал не первым произведением писательницы. Помимо (и раньше) него в 1989 г. в "Детской литературе" вышла первая книга - "Лебеди улетают", позднее - "Пелко и волки", 1992, потом собственно "Волкодав", выпущенный в 1995 г. издательством "Азбука", "Валькирия" (1995), "Лебединая дорога", "Два короля", "Викинги", "Поединок со Змеем" (все - 1996 г.). В 1997 г. вышли "Волкодав: Право на поединок" и популярная энциклопедия "Мы - славяне!", а в 1998 г. - "Меч мёртвых" (в соавторстве с А. Константиновым).
Это интервью не претендует на глубокий подход и тщательный анализ произведений Марии Семеновой. Мы просто сидели за деревянным столом на кухне моих друзей, отпихивали лезущих на ручки в поисках вкусного собак (в количестве 4 штук, из них две мои) и разговаривали.
- C чего начался «Волкодав» - с образа человека или с образа собаки?
- Вообще говоря, «Волкодав» начался с чувства противоречия. Это был 1995 год, все попадавшееся мне фэнтези - а попадалось его мне довольно много, так как я его переводила - писалось об эльфах и гномах, колдунах и волшебниках. Сами произведения эти часто были написаны по принципу «что хочу, то и ворочу» - авторы понятия не имели о том, что даже в воображаемой реальности должны соблюдаться определенные правила, диктуемые самой этой воображаемой реальностью, что не бывает мира без свойственных ему законов природы. Да и безграмотность по части мифологии и фольклора встречалась иной раз просто сказочная. Особенно было обидно, что даже отечественные авторы совершенно игнорировали богатейшее русское, славянское наследие.
- Снобизм или незнание?
- Во многом просто законы рынка – те самые российские авторы зачастую даже были вынуждены брать «среднеевропейские» псевдонимы – засилье импортного фэнтези привело к тому, что читатель на русские фамилии просто не реагировал.
И все эти обстоятельства в комплексе мне очень надоели – захотелось показать, как можно это писать - под русской фамилией и на «нашем» материале. Настоящее русское фэнтези.
Что же касается того, что было в начале – человек или благородная собака – наверное, все-таки человек. Человек, у которого все рухнуло, все в руинах, начиная от родины, привычного, родного окружения, и заканчивая собственной личностью. Что же касается имени «Волкодав», то как раз в это время начали выходить в свет разного рода отечественные боевики, и каких только кличек там не было – бывшие спецназовцы и прочие положительные герои были Беркутами, Тиграми – в общем, зверинец из самых грозных представителей фауны. А потом, совершенно случайно, при просмотре телепередачи про художника Васильева, который мне очень нравится, мне попалась поговорка - Волкодав прав, а Людоед нет. И вот тут все сошлось, все шестереночки, принимающие участие в творческом процессе, зацепились друг за друга и завертелись, как надо. Ведь имя Волкодав принципиально отличается от всяких Тигров с Барсами – дикие звери сами по себе, они не имеют никакого отношения к человеку, а волкодав – рядом с человеком, да еще и профессиональный и убежденный защитник. Не сильное, агрессивное само по себе и для себя животное, а тот, кто всей мощью своих зубов, когтей и силой своего духа заслоняет других от опасности, беды.
- А есть ли у Вас собака?
- Есть. Его зовут Чейз, он помесь ротвейлера и мастино. Надо сказать, у моей мамы было нечто вроде фобии в отношении собак, причем началось это давно – в районе г. Термеза ее как-то задержал чабанский азиат (среднеазиатская овчарка). После этого она стала очень сильно бояться больших собак, да и маленьких тоже, и когда я , как все нормальные дети, требовала завести собаку, то все это разбивалось о твердое убеждение мамы, что собаке надо 5 кило мяса в день, отдельную комнату и, главное, эта собака рано или поздно сьест меня, ее и всех окружающих. Поэтому собака появилась, когда я стала уже взрослым человеком, да и то произошло это во многом случайно.
- В какой степени Ваш главный герой - Волкодав – соответствует Вашему представлению об идеальном человеке?
- Идеальных людей не бывает, да я и не старалась описать идеального человека, и у героя моего тоже есть недостатки. Однако я хотела показать, как, в предлагаемых мной обстоятельствах, проявляются те или иные качества. Ведь как бывает – кого-то прижмет судьба, и один человек проявится в полном блеске, а другой просто рассыплется. И еще возникает вопрос, хорошо ли, когда так прижимает, ведь не всегда можно предположить, какой будет реакция человека.
Я более всего ценю мужество и верность. В мужчинах, женщинах, собаках, кошках – не суть. И именно этими качествами Волкодав обладает в превосходной степени. Так что в этом смысле мой герой близок к идеалу. Другие качества, симпатичные мне в человеке, у него могут быть, а могут и не быть, это вторично.
- Откуда взялся замечательный
спутник Волкодава – Нелетучий Мыш (именно так – Мыш,
летучая мышь мужеска пола, из-за порванного крыла
потерявший способность летать)?
- Опять же из чувства противоречия.
Все на тот момент знакомые мне герои фэнтези, если к ним прилагался спутник, наделялись авторами какими-то немыслимыми зверями – сияющими единорогами, небесными конями, драконами и прочее. Летучая мышь же, как животное нечистое, записывалась в спутники злых колдунов и прочих злодеев. Вообще, по-моему, делить зверей на чистых и нечистых, полезных и вредных – последнее дело. Помимо собственной глупости, этот подход может с тем же успехом переноситься и на людей. Вот чем мне нравятся «Звездные войны» и не нравится Толкиен – у последнего, если ты увидел орка, гоблина или еще кого из этой серии – бей, ты прав. Весь этот народ, дескать, зловреден. К чему такой принцип приводит в реальной, непридуманной жизни, мы уже видели. А вот в «Звездных войнах», о художественном уровне которых, конечно, можно спорить, все герои, главные и второстепенные, оцениваются только по их делам, по их личным качествам, а не по видовой принадлежности, наличию клыков, когтей, щупалец и прочей внешней красоты. Вот и страшненький, со скверной «дьявольской» репутацией Нелетучий Мыш - добрый, благородный и смелый зверь.
- В продолжении Вашего романа есть сцена, где мелкий, брехливый и очень несимпатичный кривоногий песик, видевший в жизни только пинки, удары и ругань, из последних сил стремится передать весть, и напряжение его сил и ужасы пути таковы, что, передав ее, он умирает на руках двух девочек, нашедших его. Но умирает он счастливым, познав, чем на самом деле должны быть руки людей – добром, теплом, любовью, защитой. Эта сцена и при десятом прочтении вызывает слезы у читателя. Было ли нечто подобное в Вашей жизни, или это полностью выдуманный эпизод?
- Слава Богу, таких личных переживаний у меня не было. Это тоже своего рода художественная экстраполяция на тему того, что не всем быть милыми, роскошными красавцами. Мой собственный пес тоже не Аполлон, ну и что? Главное – какое сердце бьется в этой груди. Какова при этом ширина груди, какая шерсть ее покрывает и на какие лапы все это опирается – дело одиннадцатое.
- А замечательное выражение насчет того, какими на самом деле должны быть человеческие руки – это в какой-то степени кредо?
- Конечно.
- И, наверное, в этот же разряд можно отнести фразу из Вашего романа о том, что единственное право и единственная обязанность силы – защищать слабого?
- Совершенно верно.
- Будет ли продолжение «Волкодава»?
- Да нет, я уже высказалась. История закончена. Меня, кстати, долго «пинали» и за вторую книгу, и за окончание – многим хотелось продолжать читать про приключения, мордобой и прочее. Но Волкодав – не такой, как стандартные герои фэнтези и боевиков. К тому же между книгами проходят годы, этот человек меняется, развивается, растет. Кому-то хотелось, чтобы больше было сцен с описанием боевого искусства – некоторые просто не понимают, что на определенном уровне этого самого искусства пускать в ход руки нет необходимости. Вопрос уже решается не силой рук, а силой духа, самим присутствием героя.
- Это же происходит и в описанных Вами собачьих боях?
- Да. Бойцы в них меряются не силой тела, а умом и характером.
- Откуда в заключительной книге появилось страшное племя псиглавцев и их жуткие псы? Существует ли прообраз?
- Тут надо немного пояснить про самих псиглавцев. Прообраз в истории есть, но у меня они описаны немного не такими. Конечно, это были не люди с песьими головами, а остатки боевых дружин, которые всерьез считали себя наполовину зверями. В бою они могли впадать в знаменитый боевой транс, (который дольше всего сохранялся у скандинавов, от которых мы о нем знаем) – то есть были берсерками. Эти древние воины к описываемому времени почти исчезли, но страх, вызываемый ими, превращал их как раз в чудовищ со звериными головами. В моем романе они именуют себя псиглавцами, поскольку действительно главенствуют над псами. А их собаки… Как люди разные бывают, так и собаки. Только люди сами себя «делают», а собак «делают» люди. И вот люди «сделали» такую изуродованную породу, у которой от нормальной собачьей психики ничего не осталось, а только порывы «выслеживай», «рви», «жри», «кусай». И как хозяева этих монстров – выродки среди людей, так и эти собаки – выродки среди псов. Они, возможно, совершенны в своем роде, но кроме этого «своего рода» у них ничего нет. Такие машины-людоеды, изначально обделенные.
- Заведут ли Волкодав и его подруга Оленушка собак? Как вообще Вы относитесь к собаке в семье с ребенком? Ведь у этой пары обязательно появятся дети…
- Всенепременно заведут! Вообще я думаю, что если родители – умные и ответственные люди, то ребенок и собака могут дать друг другу очень многое. Правда, рассуждать на этот счет я могу только теоретически – у меня нет личного опыта такого рода.
- А когда Вы ребенком хотели собаку, чего Вы ожидали от нее?
- Для меня, по моим тогдашним представлениям, это должен был быть могучий, благородный друг. Все то же мужество и верность. Хотелось взаимного перетекания любви, не сентиментального «утипусеньки», а гордого и достойного чувства. И размер и облик собаки, как уже говорилось, тут не важен, как и ее принадлежность к той или иной породе.
Отдельное спасибо Наталье Карасевой и Константину Тимофееву, моим старинным друзьям, на чьей кухне мы, собственно, и встретились.
|