Ролевая Игра, Действие в мире Волкодава Опции

[Глип]

В лесу....
"Странно, почему они пытаются меня успокоить?? Разве я не пленик? И эта девушка, она что- то сказала волку и он отвернулся от меня. Значит она его хозяйка. Хорошее дело получается, сначала натровила, а теперь успокаивается... Нет я им не доверяю, надо не спать, молчать... Хотя нет молчать глупо, может удасть узнать что они со мной собираются делать."
- Что вы со мной сделаете??...

[Kerielle]

3 День. Раннее утро. Лес, окраина топей
-Зажарим и съедим, - самым серьёзным лицом ответила я сегвану, кажется так шутить всё же не стоило: парнишка прям посерел весь, - Успокойся, никто тебя пытать не собирается, мы тихие мирные путники, вы сами на нас напали, ничего нам не нужно.
Дальше несла всю эту успокаивающую чушь(планы были немного другие, хотя парня мы убивать не собирались...только узнать кое-что, без пыток), пока его взгляд не стал более-менее осмысленным.
- Зовут тебя как? - со вздохом поинтересовалась я, - Меня можешь звать Бродягой.

[Danmer]

3 день, день

Я провёл на памятной поляне половину дня. И хотя ничего не случилось, мне всё-равно было хорошо...
С земли я так и не поднялся, благо матушка-земля была тёплой и гостеприимной, и лежать в шёлковой траве было приятно.
Но сейчас уже пора было идти домой. Там наверняка уже хватились.
Тем более, я уже порядком проголодался...

***

Идти было не очень далеко, временами я даже пускался на лёгкий бег, перепрыгивая через поваленные деревья и многочисленные ручейки.
Солнце уже давно перевалило полуденную черту, когда я вышел из леса на луг, что простирался прямо за нашей деревней, и привычным взгоядом отыскал среди строений наш дом...
Сразу стало немного тревожно - возле дома толпился народ.
Я разглядел и деда, и брата, и мать, вышедшую на крыльцо, а так же несколько людей в доспехах. Воины.
Но что им делать здесь?
Переполоха в деревне нет, да и дед с братом ведут себя спокойно, значит, люди пришли не со злом... Или пока не совершили его...

Я ускорил шаг, потом побежал, теперь уже не останавливаясь, через луг.

[Лёна]

Третий день. Раннее утро. Лес.

Я шел вдоль светлого, шумного ручья, впадавшего в Светынь, и честно пытался разобраться в себе.
Никчемное и бесполезное занятие. Куда интереснее распознать другого человека, а ещё лучше - понять зверя или птицу... меньше всякой грязи да ерунды...
Друг или враг, союзник или предатель, ударит в спину или нет - я научился это видеть, ну почти всегда... это было необходимо, а копаться в себе - самому не хочется и другим очень не советую! Ничего полезного и тем более весёлого не увидишь.
Это одиночество, я так его хотел... пусть ненадолго, чтобы не было рядом шумных полупьяных разговоров... и песен, от которых порой хочется стиснуть зубы... и стараешься не вспоминать ни о чём... Не признаваться себе, что тоскуешь - так будет честнее. Знать бы ещё, о чём...
Ты хотел одиночества - ты его получил, и что же дальше?
Я продолжал свой путь; щебетали птицы, тихо жужжал шмель, по стволу сосны на другом берегу ручья мелькнул беличий хвост, а вон зайчишка... да не буду я на тебя охотиться, глупый... тут всем и без меня хорошо. Как и везде...
Я вышел на крошечную полянку и резко остановился.
Под старой ёлкой, на аккуратной подстилке из жердей и лапника, завернувшись в плащ так, что торчал в основном только нос, спала девушка. Из-под плаща виднелась прядь мягких русых волос, они немного спутались и были чем-то похожи на перья нахохлившейся птицы...
Я подошел поближе и подождал немного, но она продолжала спать - неслышно и доверчиво. Откуда она тут взялась?!
Я нарочно наступил на сухую ветку. Она хрустнула, и девушка медленно открыла большие серые глаза. Не хочется её пугать...

- Малиновка, - сказал я. (До чего же она была похожа на птичку!) - Что ты здесь делаешь?!

[Глип]

Всё ещё в лесу
"Она меня успокаивает, говорит утешительные вещи, и в то же время ей что-то от меня нужно, но что??? Она темнит, не нравится мне это... "
- Вейгарт, меня зовут Вейгарт. Что произошло, где я, где все остальные?
"Рука начала опять ныть"...

[Lorelea]

3 день.

От этого Вейгарта ничего толком не добиться, а пора бы уже двигаться. Разузнать, что произошло. Мы сильно отклонились от пути к сегванам, надо за этот день подобраться к селению как можно ближе. Я даже подумала, не пойти ли через топь, но вспомнив вчерашний сон, засомневалась.
Как быть? Пойти одной, пока Бродяга отвлечет Лесовика и Вейгарта? Я сидела на корточках, хмуро поглядывая на сегвана. Он нервно двигал пальцами раненой руки, похоже рана ноет. Я решила вмешаться в разговор:
- Вчера мы встретили в лесу четырех сегванских воинов, один из них - ты. Вы напали на нас без предупреждения, причем меня и волка вы не видели. Значит вашей целью была Бродяга. И, как ты хорошо заметил, прежде чем потерять сознание, она не Снегирь. Зачем вы охотились на веннов в лесу? Что произошло в деревне Снегирей? И перестань теребить повязку! Если не хочешь заработать воспаление!
Может и зря я так раздраженно, но сидеть на месте я уже не могла, надо было идти, да и ощущение от этого места изменилось, пропал уют вчерашнего вечера, ели стали шуметь как-то тревожно, подгоняя мои невеселые мысли.

[Глип]

Всё тот же лес
"Она не лукавит, она честно спросила что хотела узнать, это правильно"
- Я сегван с островов, сейчас на них не самые лучшие времена, скоро на островах будет совсем невозможно жить. Наш кунс отдал приказ переселяться на материк, мой отец командовал отрядом, сам кунс ценил моего отца. наши ладьи были первыми, высадившимися на материк. Отец не желал захватывать территорию, он хотел договориться с обитавшими неподалёку племенами, дабы жить в мире. Но его погрыз медведь. Рана была глубокая, тяжёлая. Наш лекарь лечил его, давая какое-то снадобье. В скором времени он умер, а командование взял Завьир, мерзкий тип, отпетый головорез. Он и направил небольшой отряд в деревню веннов, сказав, что если мы не возьмём деревню, то можем и не возвращаться. Он отправил 25 человек Нашим небольшим отрядом командовал его сын, я отказался нападать, рассчитывая что войны моего отца возьмут мою сторону, и помогут. Но я ошибался. Меня избили, и отправили с тремя войнами, один из которых был его сын, обратно.
"Они слушают меня внимательно, даже очень. Может они хотят напасть на наше поселение?? Так это или нет, но если это так, то они могут мне помочь отомстить!"

Сообщение отредактировал Terra - 28 May 2007, 15:12

[Kerielle]

3 день.
Я внимательно слушала рассказ Вейгарта, попутно размышляя что нам с этим подарком судьбы делать. Тащить с собой? Слишком много злобы и горечи в рассказе, может натворить бед. Оставить? Так пропадёт же, сгинет.
-Мы хотим посмотреть на сгоревшее поселение, - задумчиво сказала я. Это была не вся правда, но только её часть. Не доверяю я ни рассказу, ни этому парню, не знаю почему...

[Lecovik]

3 день. Утро.

Я занимался завтраком у костра и прислушивался к разговору. И то что я слышал мне очень не понравилось. Это что же получается сегванны на веннов нападают. Гости на хозяев ополчились. Не порядок.
- Я направлялся к Снегирям в гости. - сказал я - Они меня в гости ждали. Так что от меня вы до поселения точно не оттделаетесь. Твои слова сегванн я проверю. Уж я то найду способ. Советую есть как можно быстрее и выдвигаться. Людям помощь нужна. Ранненые наверняка есть. Да и на месте разобраться легче будет. А ты парень охолонь. Злобу свою умерь. Убегать не советую всё равно либо я поймаю, либо волк поймает, а уж он то подоброму с тобой не обойдется. - Чернец услышав мои слова зевнул во всю пасть.
Я посвистел по снегириному. И на мой призыв тут же прилетел Снегирь. Я попросил его о том чтобы он передал через птиц всем снегирям. Чтобы ждали меня на тайной поляне.

[Kerielle]

3 день.
Я несколько лениво наблюдала за происходящим, впрочем в душе моей бушевали сомнения и тревога: слишком странным был венн-волхв, слишком не доверяла я сегвану. *Не бойся* - сказал Чернец, мы с ним часто так разговаривали, мысленно. Всё-таки я Волчица, хоть и изгой. *Лесовику можно доверять*, - я посмотрела на волка, поймала мудрый жёлтый взгляд. *Ну раз ты так уверен...*
*Уверен, к сегвану присмотрись, ведунья не опасна.* Всё-таки лесные охотники лучше разбираются в людях - заключила я, тот же Чернец, он почти всегда оказывался прав.
-Ну каковы дальнейшие планы, - обратилась я к волхву.

[Глип]

Лес, всё тот же лес
"Они собираются идти в деревню, это правильно, но надо забрать меч отца!!!"
- Что вы сделали с телами убитых??
- Мы их не трогали, они там и остались. - "Опять так же резко ответила девушка"
- Тогда венн, не согласишься ли ты, меч моего отца поносить?? Всё равно, мне вы его не дадите, да и это правильно, вы ведь всё равно в деревню веннскую собрались, а их тела по пути.
- Хорошо меч твоего отца будет у меня. Да и тела нужно земле предать. Хоть и свершили они злодейство, но за то им я думаю сторицей воздалось. - Ответил венн. - Только смотри у меня. Я за тобой следить буду.

Сообщение отредактировал Delphin - 22 May 2007, 19:10

[Kerielle]

3 день. Окраина топей.
-Значит идём к убитым, - заключила я, внимательно пробежав взглядом по невольным спутникам. Вот и сходили на разведку...вдвоём. Ну и получили в нагрузку ещё двух спутников, причём непонятно, чем они дышат. В смысле, что за люди, волки обычно чувствуют хороший человек или нет, а этих, особенно сегвана, я разглядеть не могу.
Получив утвердительные кивки, я повернулась и быстро пошла вперёд, благо место стычки помнила хорошо

Сообщение отредактировал Kerielle - 23 May 2007, 14:11

[Terra]

3 сутки, полдень. Галирад.

К пристани подплывала рыбацкая лодочка, в которой сидели двое. Небритый лысеющий мужчина в пропахшей рыбой одежде и рыжеволосая женщина в длинной белой тунике. Рыбак смотрел на спутницу с обожанием, а та заинтересованно глазела по сторонам, изредка останавливая зеленые глаза на лице рыбака, отчего тот радостно улыбался и принимался грести быстрее. Наконец лодочка причалила. Рыбак первым вылез из лодки, торопливо привязал своё судёнышко и галантно предложил женщине грязную руку. Та опёрлась на неё с благосклонной улыбкой и сошла... нет, ступила на дереянные мостки, а вслед за ней из лодки выпрыгнула рыжая кошка.

-- Благодарю тебя, друг мой, -- заворковала женщина и рыбак просиял. -- На вот тебе на память обо мне. Эта мазь поможет тебе избавиться от этой милой плеши на голове.

На простом лице рыбака отразилось легкое огорчение, но девушка улыбнулась ему и тот радостно вызвался проводить её до корчмы. Она отказалась, объяснив это тем, что лучше не оставлять лодку без присмотра, и бесшумно направилась к самому городу. Рыбак долго смотрел ей вслед, всё ждал что она обернётся, но так и не дождался. Даже кошка - и та не разу не повернула головы...

[Hyster]

3 день. По дороге в Галирад.

Первое, что увидел Тромео – была судорожно подрагивающая нога. Тромео готов был поклясться, что подкрался бесшумнее мыши, но нога вдруг замерла. Раздалось хриплое бульканье, человек за сосной откашлялся, сплюнул и в неестественной тишине леса раздался спокойный голос: - « Подойди человек, не бойся я уже слышу голос Трехрогого – он зовет меня, значит жизни во мне осталось на два – три вздоха» . Тромео подумал, что посреди леса вряд ли стали устраивать засады разбойники, к тому же вельхи были вполне благочестивым народом. Соблюдая бдительность, он обошел дерево и встал перед лежащим. Вельх. Умирающий вельх. Бледный как полотнище, зрачки расширены, но взгляд невидящий – почти все лицо вельха было залито кровью. Щеки, подбородок, щея – кровь была везде. Более того, она продолжала течь тонкими струйками из глаз и носа. Умирающий ослепший вельх. «Ну рассказывай падаль – что же с тобой приключилось, да смотри лжецов в этих краях совсем не любят, а ты , смотрю, хочешь меня о чем то попросить ? Я прав?» - Тромео очень заинтересовал этот кусок человечины, ведь странностей за последнее время произошло довольно много. Может он сможет их разрешить, а нет – так он уже своим видом добавил еще одну. «О, незнакомец, ты не представился, но акцент мне знаком - ты нарлак? Впрочем не важно. Ты прав - Трехрогий окружит меня большИм почетом, если я умру от руки война…..Окажи мне последнюю милость, добей меня, а вознаградить тебя я сумею. Судя по говору и по обращению к умирающему – ты недобрый человек, поэтому мой подарок окажется вполне полезным для тебя. Я хоть и слеп, но вижу руки твои по локоть в крови… Возьми на себя еще один грех….» - собственная кровь выходила изо рта вельха, с каждым словом унося жизнь. Он снова закашлялся, сплюнул сгустки крови и, подняв голову, выжидающе замолчал. «Гы. … Падаль, а ведь ты прав - на мне есть кровь, но сдается мне, что есть даже твоя - уж не мешком ли с Серыми кристаллами ты решил меня одарить?» - Тромео захохотал: -«Опоздал ты вельх, он у меня, тебе нечего больше мне предложить – остается тебе подыхать в городом одиночестве, да еще и от неведомой болезни. Кстати, а не заразен ли ты?» Тромео отодвинулся и тоже замолчал. Его просто раздирало любопытство, как это у вельха оказались серые кристаллы. Ведь вельхи не так далеко ушли от истинно добродетельных веннов, которых Тромое люто ненавидел, но уважал. Оснований для этой ненависти, вобщем то не было – просто Тромео с детства ненавидел собак и все, связанное с ними, мгновенно, вызывало у него застарелую боль в обезображенном ухе, а из веннов видел только деревню Серых Псов. Умирающих сморщился , может боли, может от мысли, что незнакомый нарлак действительно сейчас уйдет, и молвил: - «Скажи, Нарлак, души видимо у тебя не осталось, но, может, есть в тебе, что то чем я бы мог вызвать хоть жалость и все таки добиться своего? Трехрогий уже совсем рядом – отпусти меня, я должен искупить свой грех – я хочу искупить его жизнью. Молю – помоги. Тромео для приличия выждал пару томительных мгновений и усмехнулся: - «Расскажи-ка мне, вельх, как это тебя угораздило очутится, как говорят близнецовы жрецы, в таком, крайне незавидном положении. И что за грех давит твою душу. Только погоди мгновение, я хочу что бы ты не умер на полуслове, сейчас я продлю твою жизнь». Тромео откупорил затычку фляги, сорвал ближайший лопух и достал заветный мешочек. «Открой-ка рот вельх, есть у меня чудодейственное снадобье, вылечить не вылечит, но на пару тройку фраз тебя точно хватит» - высыпав немного порошка на лопух, Тромео открыл рот вельху и неторопливо вставил туда свернутый в трубочку лопух. Побежала тонкая струйка алкоголя, подхватывая и растворяя серые крупицы. На удивление сил у вельха хватило на пару глотков и, откинувшись на сосну, он прикрыл веки. Кровь потихоньку перестала идти, зрачки сузились, но побледнел он еще больше. Внезапно, раздалось громкое карканье и на сосну начало подлетать воронье. Птицы ждали свой ужин, может, все таки, они не злостные падальщики, а проводники в иной мир - неважно чей. Жрут они всех без разбора, вот так по кусочку перенося по бескрайним просторам бренные наши тела и души в то лучшее место, которое в конце жизненного пути не страшит никого. Каждого – в свое место, в свой мир. А может, просто своим пометом и карканьем рассеивая сущность каждого человека по матушке земле. Создателю, наверно, очень трудно каждый раз придумывать новую душу и новую жизнь для каждого родившегося человека. Вот и помогают ему горластые слуги, вот и получается, что и характеры похожи и судьбы порой так тесно переплетаются, что два человека кажутся окружающим единым целым. Хотя висельники порой тоже переплетаются, особенно когда ветер сильный. ….
«Вельх, не обманул ли ты меня, ты еще здесь или уже пируешь со своим богом?» - Тромео, очнулся от невеселых мыслей и нетерпеливо проворчал: - «Говори». Вельх, не поднимая головы, открыл глаза и, уставившись на землю, глухо начал свой рассказ:

[Terra]

3 сутки, день

В портовой корчме воцарилась тишина... Рыжеволосая аррантка светилась в дверном проёме сияющим белым станом. Даа, она долго этому училась... Не смотреть, а созерцать, не говорить, а снисходить до разговора, не входить, а появляться.... И вот сейчас она появилась - и созерцала. Оглядев зал, она проплыла (иначе не скажешь) к свободному столику и грациозно уселась, а на соседний стул мгновенно устроилась её кошка.
Тишина сменилась привычным ровным гулом, но только это гул иногда прорезали смешки и пошлые реплики, относящиеся к рыжей девице. Наконец один захмелевший моряк (по всему сегван) встал, и пошатываясь, подошёл к столику, за который присела женщина.

-- Не угостишь моряка вином, красавица? -- ухмыльнулся он и оглянулся на товарищей. Те радостно загоготали, поддерживая его.
-- Отчего же нет, -- пожала плечами девушка. -- Садись.
Сегван видно ожидал, что далее последует укрощение визжащей слабой женщины, поэтому на предложенный стул он сел слегка ошарашенный, и даже не заметил, как едва не придавил рыжую кошку, до этого лежавшую на стуле.
-- Принесите вина! -- хрипло проговорила женщина, и в её голосе прозвучала властность.
Моряк снова осмелел, и вольготно развалился на стуле.
-- Ик-то ты у нас такая? -- спросил он.
-- Лекарка из Аррантиады. Врачую все недуги -- и она хитро уставилась в глаза сегвану.
-- И даже сердечные? -- заржал моряк.
-- О, эти в особенности! Сперва сердечный недуг нужно залить вином. На вот, выпей...
Сегван опрокинул бокал в глотку и довольно крякнул.
-- А ну-ик-ка, пойдём со мной, ик-красав... -- пробормотал он и уронил голову на грудь.
Женщина меж тем поманила пальчиком вышибалу.
-- Мой друг перебрал лишку, добрый человек, не будешь ли добр, вынести его на воздух?

Из корчмы Терра вышла довольная. Во-первых, она устроилась на ночлег, во-вторых, приобрела союзницу в лице жены корчмаря (продала ей лекарство от... впрочем, неважно от чего) и должника в лице бедняги сегвана. Кроме снотворного, в его кубок было добавлено ещё одно зелье, делавшее мужчину бессильным в самом болезненном для него смысле. И скоро этот морячок вспомнит, что та гадина, кажется, была лекаркой, значит обращаться нужно к ней...

[Hyster]

3 сутки вечер. Рассказ Вельха. ч1.

Скажи мне, нарлак, веришь ли ты в любовь? Веришь ли, что именно она правит этим миром, как добросердечный пастух управляет овцами и баранами, указывая им верный путь и оберегая от опасностей? Хотя можешь не отвечать – я, знаю какие слова, готовы сорваться с твоих губ. Люди подобные тебе признают лишь власть силы и ненависти. Страх, боль, жажда наживы, себялюбие – вот твои спутники. Я, не осуждаю тебя – у всех нас Путь один, просто мы плутаем разными тропами. Но разве может любовь превращаться в агонию? Почему я приношу свою жизнь на алтарь любви, но не получаю ничего, кроме боли и страданий? И последнее прощение мне дарует незнакомый разбойник. Неужели, я, что-то сделал не так, неужели этой богине мало, того я отдал ей все? Верно, сговорилась она с Трехрогим - и послала мне испытание…… Что ж, весьма, по-божески - сначала опустить человека на самое дно жизни, а потом делать ставки на его душу. Ненавижу, Вас Боги - я умалял Вас на коленях, просил не забирать ее – я предлагал Вам себя. Но Вы решили забрать ее и всю мою семью, а меня оставили напоследок. Нравится – твари? Любуйтесь на вашего отступника – из вас двоих не выиграет никто. Мою душу вы не получите…
Вельх, цедил слова, не поднимая головы, лишь на последних фразах, он запрокинул голову и выплевывал слова прямо в открытое небо. Далось ему это нелегко – кровь снова брызнула отовсюду и, умолкнув, он начал терять сознание. Тромео сидел на корточках перед вельхом и обдумывал услышанное. На его памяти, частенько умирающие бормотали всякий бред, признавались во всех смертных грехах, но никто так яростно не выступал против своего бога. Никто не сомневался, а уж тем более так открыто порицал Божий промысел. Верно, вельх окончательно простился с разумом. Куда же он собирается попасть после смерти? И, действительно, что же ведет нас по жизненному Пути. Конечная остановка известна, но по какой же дороге я иду. Внезапно, перед глазами Тромео возникло лицо, первой убиенной им девы - племянницы, Той….
«Эй, вельх, ты там все таки подожди – богословские беседы мне, конечно, очень интересны, но ты все же не договорил. И, вообще, ты же только что хотел угодить своему Трехрогому. Молил меня о смерти – дабы попасть на вечный праздник за его столом…..ЭЭЭ..ВЕЛЬХ….стой падаль !! Умирать тут вздумал!!!»-: Тромео подскочил, и отвесил пару несильных затрещин –кровь пошла еще сильнее, но вельх снова начал моргать и на этот раз даже попытался поднять руку и оттолкнуть нарлака. Сил у него на это уже не хватило, Тромео понял, что действовать нужно по-другому. Подчеркнуто не торопясь, он снова откупорил флягу и , смочив тряпицу, начал аккуратно обтирать лицо вельха. Кое как, более размазывая , чем действительно оттирая кровь он добился того, что вельх успокоился и дыхание его стало ровнее. «Прости, но позволь снова предложить порошка – он продлевает жизнь, а она у тебя уж очень торопиться на тот свет, тебе нужно принять его еще раз» -: Тромео напрягся, он устал от загадок окружавших его последнее время, и твердо намерился разрешить эту.
«Убери это от меня, именно от него моя жизнь понеслась под откос. Я справлюсь и без него. Мой тебе совет, нарлак, выброси его, рассей по лесу и забудь про него. Посмотри на меня, желаешь ли ты тоже подобной участи? Хочешь ли, что бы боги прокляли тебя так же. Хотя я сам во всем виноват, я сделал свой выбор..... Я, расскажу, откуда он взялся» -: Вельх на этот раз обошелся без проклятий в адрес богов и вполне связно и подробно рассказал о себе.

В славном городе Галираде молодой вельх принял от умирающего отца в свои руки управление портовой корчмой. Батюшка его был весьма приличным и благочестивым человеком и очень сильно уважал "веннскую правду", считая, что именно по этим правилам должен жить любой праведник, независимо от племени и рода. Невзирая на то, что в корчме постоянно околачивались всякие проходимцы и матросы, сумел своего сына воспитать надлежащим образом. Научив его в делах жизненных полагаться на глас сердца и верить, что каждым поступком человека ведает и правит любовь. Вельх простоял за стойкой двадцать лет и к своим сорока годам умудрился сохранить, ту репутацию человека, которого можно без страха пустить ночью в дом. Корчму же люд портовый тоже уважал, правда в основном за ту чудесную уху, которую мастерски готовила жена вельха. Но, тем не менее сильных драк в корчме не затевали и вели себя довольно прилично. Все бы было хорошо, но боги обделили жену вельха детьми. Не раз по ночам семья страстно молила богов послать им высшее благо – новую жизнь, продолжение рода. Но боги отмалчивались или делали вид, что не слышат гласа молящихся. Знахари и лекари только разводили руками и говорили, что сделать ничего нельзя. Так и жили, сохраняя робкую надежду, что что-нибудь обязательно случиться.
Как то раз подошел к пристани Галирада мономатанский корабль. Вполне заурядное событие, казалось бы, но ...........

[Lecovik]

3 Сутки. Утро переходящее в день.

Мы продвигались по лесу. Шли молча. А о чём разговаривать. Да что же происходит почему сегванны на веннов напали. С соседями нужно жить мирно и дружно. А они не по правде богов себя ведут. Ладно разберемся. Надеюсь среди Снегирей мало пострадавших.
Хм что-то не так, почему птицы не поют. Да и Чернец что-то чувствует шерсть так и готова вздыбиться. Бродяга обернулась, похоже, волк ей сообщил о своих подозрениях.
- Что-то тут не … - Начала, было, Бродяга. Но не успела, договорить на нас бросились с разных сторон сегванны. Человек 10-11, наверное, те самые, что напали на деревню Снегирей. Да что тут думать, потом разберемся. Эти мысли пронеслись в голове мгновенно. А потом наступило спокойствие, как всегда во время боя боем. Я вскинул лук. Времени было мало, поэтому я дернул тетиву на разрыв. Выпустить успел всего пару стрел, но они нашли свои цели. Краем глаза я заметил, что Ягая метнув ножи в ближайшего врага, тоже вскинула лук. Последнюю стрелу я выпустил уже в упор. Воин закрылся щитом. Ха он таких луков не видел еще. Стрела как я и ожидал, пробила щит на сквозь и пришпилила его к телу сегванна. Однако он оказался живуч и бросился на меня, занося меч. В него полетел топорик, попал в плечо и опрокинул его. Я выхватил его меч и бросился на следующего противника во вторую руку взял свой нож. Справа Вейгарт с кем-то сцепился, вот ведь храбрец рука поди болит страшно, а всё равно сражается. И одерживает верх. Вот он схватил подвернувшуюся палку и начал молотить ею своего противника. Слева Бродяга отбивается от 2 воинов, со спины к ней третий заходит. Но не успевает, на него бросается Чернец низом идёт, знает, что прыгать нельзя. Я бросился на помощь Бродяге. Перехватил у неё одного противника, да уж этот умеет владеть мечом, но всё равно еще юнец опыта не хватает. Я сделал вид что оступился и начал падать. Он обрадовался и занёс меч для сильного удара, но не успел. Подсечка, не ожидавший такого сегванн сам упал. Удар по голове мечом плашмя, не сильно пускай полежит охолонет. Так вроде всё Чернец вцепился в глотку противнику. Вейгарт покончил со своим врагом, повязка сползла, увидел, что делает Чернец, позеленел весь. Бродяга, выбив меч у противника из руки, оглушила его мечом. Склонилась над ним достала веревку и начала связывать. Так, а где Ягая. Вон лежат двое, в которых её стрелы торчат. И одна моя. А где же она сама. Во мне начала подниматься тревога.
- Где Ягая кто-нибудь видел, куда она подевалась?

[Lorelea]

3 сутки. Не знаю, когда.
Мир возвращался... Сначала я осознала, что не могу пошевелиться, но было так плохо, что и не хотелось этого делать. Передо мной колыхалась тьма, хотя мне казалось, что я открыла глаза. Язык покалывало и во рту было сухо, ощущение, как будто он забит песком. Потом пришла боль, резанула по глазам, сжала виски и сосредоточилась на затылке, пульсируя. Воздуха не хватало, я судорожно хватила его ртом и поняла, что в мой живот врезается чье-то плечо. С губ сорвалось слабое сипение, когда с плеча меня бросили на землю. Связанные за спиной руки не смягчили падение, а только усилилась боль в плечах и запястьях. В щеку впились сосновые иголки. Значит я уже вижу, раз определила, что они сосновые.
- Ну, личико ей не испорти. - Произнес надо мной хриплый мужской голос по-сегвански.
Я попробовала лечь на спину, но затылок болел так, что я не смогла повернуть голову.
- Эй, ты! Что? Пить хочешь? - от голоса этого мужчины у меня муравьи посыпались за шиворот. Не знаю, что такого я услышала, но от страха чуть снова не потряла сознание. В тот же миг кто-то ударил меня сапогом в живот.
- Тварь! Я бы тебя на лоскутки порезал!
- Уймись Алвар, я сказал.
- Аарне, она убила моего брата.
- Если ты не заткнешься, я отправлю тебя на встречу с ним. - буднично и тихо сказал хриплый голос. - Или ты хочешь вернуться и сказать кунсу, что Вейгарт нашел себе заступников и они вчетвером перебили наших воинов? Уж лучше дойдем до Галирада, продадим там эту плотвичку и можно будет наняться к кому-нибудь на корабль, а в море нас уже даже сам Сойле не достанет. И хватит языком трепать, надо спешить. Поскольку она уже очухалась, может и своими ногами пойти, подними ее.
Мне на голову полилась вода, потом кто-то резко дернул за ворот рубахи, поднимая.
Я с трудом подняла глаза, свет был мучителен, колени подкашивались, шея отказывалась держать голову.
Видимо, в плечо меня ударил Алвар, более молодой сегван, подгоняя. Но я не двигалась с места. И тут мой взгляд поймал Аарне. Все-таки голос ничего не говорит о человеке, подумалось вдруг. Я испугалась голоса Алвара, а от взгляда Аарне я умерла. Надежда и гордость сгорели в жутком пламени его глаз. Я сжалась, а потом шагнула раз, другой...

[Kerielle]

3 Сутки. Утро переходящее в день.
Удар..ещё удар...звонко-грозное пение мечей...а потом всё разом закончилось, оставив меня отходить от горячки боя. "А противников было всего двое?...А у меня что рана? " - пришли в голову мысли, а потом и резкая боль в ноге. Я обессиленно опустилась на землю возле убитых (или потерявших сознание, кто знает? я не в таком состоянии, чтобы определять.), зубами оторвала рукав своей рубашки и кое-как перевязала ногу. Ох, слава солнцу, кровь остановилась, но ходить я вряд ли смогу...
*Ягаи нет...Её взяли в плен* -прошуршал в голове голос волка, дествительно ведуньи на поле боя не наблюдалось. Что им от неё нужно? Эта малознакомая девушка, потихоньку становилось мне родной, и я должна буду её спасти...только куда я пойду, с ногой. Надо попросить Лесовика, чтобы снял боль, я повернулась к волхву...и этот тоже ранен.
-У тебя рана...вот тут, - вдруг меня начал разбирать какой-то нервный смех. Незнамо от чего, может от напряжение, а может и от самой ситуации...хотим кого-то спасти, а сами ранены...а тут и пара трупов зашевилилось, у нас ещё и пленники...Небо, за что?

[Hyster]

3 сутки вечер. Рассказ Вельха ч2.

Как то раз подошел к пристани Галирада мономатанский корабль. Вполне заурядное явление, казалось бы, но в трюмах корабля томились рабы. Множество рабов в цепях. Большинство были мономатанцами, но были и представители почти всех народов. Конечной остановкой корабля не был Галирад, он зашел пополнить запасы провизии. Но тем не менее на два дня порт превратился в торговую площадку. С утра до вечера толпился народ. Выбирая понравившегося раба, люди осматривали их как животных, проверяли зубы, заставляли показывать смирение и сломленность духа. Особо буйных и опасных так и продавали – прямо в цепях и кандалах. За эти два дня в таверне Вельха было не протолкнуться, посетители громко стучали кто кружками, кто ложками – весело требуя или пива или еды. Денежный мешок вельха ощутимо наполнялся, но его происходящее совсем не радовало. Казалось бы, что еще нужно – достаток идет, обслужить успеваем всех, недовольных стряпней не наблюдается, но всё то благое, что доставалось вельху – в конечном итоге было выстрадано и орошено слезами горечи, тех кто томился в трюме корабля. Особенно Вельх ненавидел, когда продавали детей. Маленькие, грязные крошки с затравленным взглядом. Детские глаза, наверняка, когда то смотрели на мир зелеными, синими искорками , тянулись ко взрослым, к родителям на руки и не знали горя. А теперь они боялись всех, смотрели на покупателей одинаково серыми головешками и гадали, что с ним сделает покупатель. Как же поднималась рука у неизвестного кузнеца делать столь малые кандалы и ошейники, которые предназначались для тоненьких детских шей и запястий. Как же поднимается рука отца и указывает надсмотрщику на собственную дочь. Неужели что бы потом поймать в пыли пару монет и залить вином тот пронзительный крик маленькой девочки, собственной дочери, которая внезапно поняла, что в этом жестоком мире она не нужна даже собственным родителям. Разве, может быть большее благо, чем радость материнства и отцовства….. Вельх не находил ответа на эти вопросы. Когда-то он думал, что рабство у горожанина – все-таки более щадящая участь, нежели рудники Самоцветных Гор. Но постепенно понял, что иногда это даже страшнее. Да в горах почти верная смерть, да там голод и болезни, но там ребенок все-таки рос внутри более сходного коллектива. Другими словами, природа милостиво постепенно стирала прошлые воспоминания из измученной памяти, ребенок забывал, что где-то существует другая жизнь, в которой ты свободен и не нужно никого бояться. Другое дело - постоянно видеть вокруг себя сверстников, которые вольны в своей Свободе. Видеть, как должны жить свободные люди и при этом, машинально сжимать обруч на шее, как будто не хватало воздуха. Отворачиваться и думать о том, что пора бы молить хозяина о новом ошейнике, а то старый был уже мал - и дышать становилось все труднее и труднее. Вельх не мог для себя решить – кто же страшнее и достоин большего проклятия – бездушный надсмотрщик или купец-сластолюбец….
Под вечер первого дня в корчму завалилась компания из четырех надсмотрщиков. Время было позднее и других посетителей кроме них не было. Весело похохатывая, один из них бросил монету на стойку, требуя обслужить их по первому разряду. Жена вельха как раз в тот час отлучилась пополнить припасы, пришла на рынок и стала бойко и долго торговаться за свежую рыбу. В тот момент в корчме вельх находился один. Что ж, он скромно ответствовал почтенным гостям, дескать, время неурочное, жены нет и из угощения он готов предложить лишь солонину, сыр и хлеб. Гости сначала громко запротестовали, но потом, выслушав объяснения, успокоились и предложили вельху сделку. Они предложили ему купить рабыню, недорого, просто в самой лучшей корчме порта Галирада не должно гостям оставаться без горячего ужина. Так и всех завсегдатаев можно растерять. Сразу же один из надсмотрщиков умчался в ночь, видимо, твердо уверенный, что сделка состоится и его кошель пополниться еще на пару монет. Вельх, поначалу гордо отказывался, говоря, что де он выше всего этого. Говорил, что негоже праведному человеку держать на привязи и в услужении другого. Но посетители явно привыкли к таким отпорам и заставили вельха задуматься.
- Праведник, говоришь? Вот и сотвори добро – купи эту ничтожную тень и сделай ее свободным человеком, глядишь, и еще одно добро зачтется пред Божьим судом.
Вельх, задумался, было на этой фразой, но когда посмотрел на, открывшуюся дверь, моментально понял, что он сейчас сделает. В дверях стоял тот, который удрал и держал на привязи худенькую девочку лет 10 -11. Явно из сегваннов, даже под толстым слоем грязи проблескивали, когда-то ослепительно белые, а теперь грязные, колтуны волос. На него также смотрела пара серых глаз, затянутых легкой поволокой. Они боялись, они уже его ненавидели – но все равно они надеялись. Надеялись, может на что то хорошее, лучшее - а может на просто пару часов спокойного сна или крошки белого хлеба. Вельх, понял, что боги услышали его и в его семье, возможно, получится вырастить, хоть и приемную, но все же свою дочь. Не торгуясь, он вытащил деньги и отсчитал надсмотрщикам требуемую сумму. Даже прибавил чуть чуть сверху, и попросил их уйти, говоря, что он и так заплати больше нужного, а через дорогу есть еще корчма и гости вполне могли бы поесть там. На удивление посетили ни сказали, ни слова супротив и быстренько удалились, почему то с весьма довольным видом…..

Вельх вздрогнул, слезы из крови снова побежали по его щекам: - Дочь, моя дочь – где ты сейчас….. Услышь мой зов и встреть меня на пороге небесного чертога…


На две недели в доме Вельха поселилось счастье. Жена так же несказанно обрадовалась и надо ли говорить, что ошейник тот же день был выкинут в море и впервые за долгое время дитя сегваннов окружила любовь и счастье. Самый лучший дар богов детям – способность очень быстро забывать все невзгоды и горести. Так что уже через два дня мать и дочь весело напевали на кухне, готовя стряпню. Увы, зачастую счастье скоротечно и вскоре ребенок начал болеть. Поволока все сильнее затягивала мутной пеленой, снова ставшие голубыми, глаза. Начались припадки и крики, девочка днем становилась очень раздражительной, а ночью создавалось такое впечатление, что ее терзало целое войско чертей и демонов. Вельх потерял сон, он снова начал молить богов на этот раз за здравие девочки и снова оббегал всех местных лекарей и знахарей. Которые, в этот раз очень точно указали на недуг, пошатнувший здоровье – это было увлечение Серыми кристаллами. Девочка припомнила, что для того, что бы самые слабые рабы и дети не умерли в душных трюмах от голода и жажды их заставляли жевать какие то горькие листики, неизвестного растения. Боль отступала и люди, на какое то время блаженно закрыв глаза, уносились в царство видений, забывая при этом окружавший их ужас и безысходность. В трюме этого корабля девочка пробыла почти пол года…..
Боги продолжали ехидно молчать, предлагая Вельху самостоятельно, без их помощи найти спасение. Но как утверждали лекари, эту болезнь нельзя победить – смерть можно лишь отстрочить. Спасения не было и девочке становилось с каждым днем все хуже и хуже. Отчаявшись, Вельх забрел как то ночью в порт и начал узнавать, нельзя ли где-нибудь купить хоть пару листиков этой дурман травы. Так постепенно, он узнал, что не далее как в 5 днях ходу от Галирада есть в глухом лесу одинокая старуха, которая знает рецепты отваров и порошков, вызывающих сходные ощущения. Но брала она очень дорого – больших денег стоило это удовольствие. Вельх продал почти все, осталась только сама изба корчмы, да печь внутри нее – большая и крепкая печь, в которую могло влезь с десяток чугунков со стряпней….
Наказав жене приглядывать за названной дочкой, которая начала в беспамятстве бродить по дому по ночам, Вельх отправился в дорогу. Взял с собой все деньги, которые удалось собрать, краюху хлеба и кухонный тесак - так на всякий случай. Он был истинным горожанином и полагал, что столь нехитрых припасов ему в дороге хватит, а ножом вполне возможно отбиться от разбойников……..

Сообщение отредактировал Hyster - 31 May 2007, 01:37